+ ВАРФОЛОМЕЙ
МИЛОСТЬЮ БОЖИЕЙ
АРХИЕПИСКОП КОНСТАНТИНОПОЛЯ — НОВОГО РИМА
И ВСЕЛЕНСКИЙ ПАТРИАРХ
ВСЕЙ ПОЛНОТЕ ЦЕРКВИ,
БЛАГОДАТЬ И МИР
ОТ СПАСА И ГОСПОДА НАШЕГО ИИСУСА ХРИСТА,
ОТ НАС ЖЕ МОЛИТВА, БЛАГОСЛОВЕНИЕ И ПРОЩЕНИЕ
***
Благодарный гимн воспевая Богу любви, мы вновь вступаем во Святую и Великую Четыредесятницу, в период аскетических подвигов, поста и воздержания, трезвения и духовного бдения, хранения чувств и молитвы, смирения и самопознания. Начинается новое благословенное богослужебное поприще, ведущее ко Святой Пасхе, когда «откроются нам райские врата». В Церкви и как Церковь, созерцая Воскресшего Господа славы, мы спутешествуем вкупе по пути обожения по благодати, возводящего нас в пренебесные блага, «которые уготовал Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9).
В Церкви, где совершается «вечная тайна» Божественного Смотрения, все имеет свое неколеблемое богословское основание и чёткую сотериологическую перспективу. Воплощение Бога и обожение человека являются столпами православной веры. Мы движемся к нашему вечному предназначению в лоно любви Христовой. Наш Бог, Который «присно превыше нас», не есть некая «высшая сила», замкнутая в трансцендентности и величии всемогущества или своей святости, но «наш образ восприяв», предвечное Слово Божье призывает человечество к приобщению Его святости, к подлинной свободе. Человек, изначально «почтенный свободою», призывается свободно принять этот божественный дар. В богочеловеческой тайне спасения, наше деятельное соучастие-синергия через «не ищущую своего» любовь к «брату» служит также свидетельством в миру в живом переживании благости действий Божиих: «Что ты имеешь, чего вы не получил?» (1 Кор. 4, 7).
Святой и Великий пост прежде всего является временем, когда мы переживаем опытно ту свободу, которую даровал нам Христос. Пост и подвижничество не являются навязанной извне дисциплиной и гетерономией, но добровольным почитанием церковной практики, послушанием церковному Преданию, заключённому не в мертвящей букве, а в живом и животворном присутствии, в постоянном выражении единства, в святости, соборности и апостоличности Церкви. Язык богословия и гимнографии говорит о «радостотворном плаче» и о «кладезе поста». Подлинный аскетизм, весенний и светлый, всегда приносит радость. Он не знает дуализма или разделения, не попирает ни жизни, ни мира. «Депрессивная аскеза», ведущая к «выхолащиванию человеческой природы», не имеет ничего общего с духом православия, где аскетическая жизнь и духовность пропитаны радостью воскресения. В этом смысле пост и подвижничество содержат в себе некий альтернативный образ жизни, противоположный обетованиям райских садов гедонизма и нигилистического пессимизма.
Другим существенным элементом православной аскетической духовности является ее соборный характер. Бог нашей веры — «самый соборный Бог», Он есть «Бог отношений». Правильно сказано, что Святая Троица — есть «отрицание индивидуализма». Индивидуализация спасения и благочестия, превращение аскезы в некое личное достижение — все это упускает из вида троичную сущность церковного бытия. Если мы постимся для себя и по своим мерилам, такой пост не выражает дух православной традиции. Духовность — это живодательное присутствие Святого Духа, который всегда является «духом общения». Подлинная православная духовная жизнь всегда ведёт к воцерковлению всего нашего бытия, а не к некой «духовной самореализации».
Святая Великая Церковь Христа намеревается посвятить этот год «пастырскому возрождению и должной заботе о нашей молодежи», и мы призываем наших православных юношей и девушек участвовать в духовных подвигах Великого поста, чтобы пережить глубину его антропологии и дух свобождения, чтобы понять, что православный аскетизм есть путь свободы и бытийной самореализации в лоне благословенной жизни внутри Церкви, ядром которой является «истинствование в любви». Наша православная молодёжь призывается раскрыть для себя всецелостный характер поста, который в Триоди воспевается как «начало духовный подвигов», как «пища для души», как «матерь всех благ и всех добродетелей». Пост является не просто воздержанием от определённых снедей, а борьбой с самолюбием и самодостаточностью, проявлением сочувствия ко страждущему со-человеку и действенной помощи ему. Пост выявляет евхаристическое отношение к творению, бытийную полноту, общность жизни и солидарность. Аскеза, пост, молитва и смирение источают дух и свет Воскресения, в котором они находят свой смысл и предназначение. Будучи квинтэссенцией церковной жизни и её эсхатологической ориентации, Воскресение неразрывно связывает аскетическую жизнь с Божественной Евхаристией — таинством предвкушения неизглаголанной радости Царства Отца, Сына и Святого Духа. Тот факт, что в Православной Церкви Божественная Евхаристия удерживается как центр Ее жизни, связан с тем, что Воскресение составляет основу нашей веры и светоносный горизонт нашей аскетической духовности и нашего доброго свидетельства в мире.
С этими мыслями мы смиренно призываем милость и благословение Бога любви, чтобы пройти в благочестномудрии поприще Святого и Великого Поста и достичь дней спасительных Страстей Христа Бога, и чтобы, прославляя Его непостижимое долготерпение, воссиять празднеством Его светоносного Воскресения, возводящего нас от смерти к жизни нестареющей.
Святая и Великая Четыредесятница 2020 года
+ Константинопольский
пламенный молитвенник к Богу о всех вас
